Tilda Publishing
____
Психология в геополитике
Психология в геополитике
Сергей Лебедев
Эксперт Центра Психологической Безопасности в Москве
Апрель 14, 2018
Мнение автора может не совпадать с официальной позицией RBU.
Апрель 14, 2018
Мнение автора может не совпадать с официальной позицией RBU.
В апреле 2018 США вводят новые санкции против российских граждан и компаний. Россия отвечает тем же. В марте Великобритания и ряд стран высылает российских дипломатов, Россия отвечает тем же. Вот уже 4 года идет жесткое дипломатическое противостояние между странами, но дальше больше...
Все это заставляет задуматься, насколько верны наши представления о мировой политике. Как представители западной культуры, мы стремимся искать во всех действиях и событиях какую-то рациональную подоплеку, объясняя различные события «тонкой политической игрой», а иногда ударяясь в вульгарную конспирологию. Меж тем, вероятно, нам давно пора пересмотреть свои взгляды на происходящее. Политика, а тем более политика в условиях «столкновения цивилизаций» - это хаос и боль, замешенная на ограниченности вычислительных способностей человеческого мозга.
Все это заставляет задуматься, насколько верны наши представления о мировой политике. Как представители западной культуры, мы стремимся искать во всех действиях и событиях какую-то рациональную подоплеку, объясняя различные события «тонкой политической игрой», а иногда ударяясь в вульгарную конспирологию. Меж тем, вероятно, нам давно пора пересмотреть свои взгляды на происходящее. Политика, а тем более политика в условиях «столкновения цивилизаций» - это хаос и боль, замешенная на ограниченности вычислительных способностей человеческого мозга.
Международную политику часто принято воспринимать как «великую шахматную доску». Выдающийся российский теоретик международных отношений В.М. Сергеев считает, что подобная метафора в первую очередь характерна для «западного типа» политического мышления, а ее спецификой является неявное предположение о всеобщей рациональности игроков. Справедливости ради, стоит отметить, что популярная в рамках неореализма идея о том, что мировая политика – рациональный процесс, имеет некоторые основания. Наличие «техноструктур» (Дж. Гэлбрейт), готовящих политические решения, позволяют подвести внешнюю политику страны к «рациональному знаменателю», минимизировав субъективные факторы.
Однако, необходимо отметить, что теория международных отношений непростительно долго (по сравнению с, к примеру, экономикой) игнорирует плоды «когнитивной революции» в социальных науках. При этом данное отставание характерно именно для ТМО. Работы по электоральным технологиям, медиаполитологии, политическому поведению давно и активно используют данные когнитивной психологии и даже нейронауки, таким образом расширяя свои исследовательские горизонты. Как уже отмечалось выше, у неореалистического рационализма есть свои структурные основания. Однако, в ряде ситуаций, парадигма рационального метода просто не срабатывает – так как в игру вступают более глубинные слои политической психики. В этом тексте я приведу несколько примеров девиаций от модели рациональных международных отношений.
Однако, необходимо отметить, что теория международных отношений непростительно долго (по сравнению с, к примеру, экономикой) игнорирует плоды «когнитивной революции» в социальных науках. При этом данное отставание характерно именно для ТМО. Работы по электоральным технологиям, медиаполитологии, политическому поведению давно и активно используют данные когнитивной психологии и даже нейронауки, таким образом расширяя свои исследовательские горизонты. Как уже отмечалось выше, у неореалистического рационализма есть свои структурные основания. Однако, в ряде ситуаций, парадигма рационального метода просто не срабатывает – так как в игру вступают более глубинные слои политической психики. В этом тексте я приведу несколько примеров девиаций от модели рациональных международных отношений.
Преимущества производства клиентского опыта по сравнению с производством продукта
Основные этапы эволюции отношения к сервису и клиентскому опыту
проектирование опыта "Государство - Гражданин" методами поведенческой экономики. NUDGING
Проанализировали более 150 nudge программ Азии и Запада, выбрали и описали 68 лучших.
Неготовность менять свои прогнозы
В октябре 1973 года началась четвертая арабо-израильская война, также известная как Война Судного дня.
Безусловно, сама по себе хронология конфликта представляет собой огромный интерес для историков, однако для специалистов по политологии/политической психологии и/или поведенческой экономике намного интереснее другое — то, что предшествовало этой войне.
Израильская военная и политическая элита отчаянно не верила, что Египет решится напасть. Они регулярно получали информацию, что власти Египта намерены вернуть себе Синайский полуостров и готовятся к войне. Однако они убедили себя, что президент Мухаммад Анвар ас-Садат не начнет войну до того, как завершит модернизацию своих воздушных сил. Потребовалось донесение агента разведки, получившего доступ к высшим эшелонам власти в Каире, чтобы переубедить израильское военно-политическое руководство.
Подобное нежелание изменять свои взгляды даже перед лицом военной угрозы — не новость для когнитивных психологов. Все мы в той или иной степени хотим избежать когнитивного диссонанса (дискомфорта от расхождения картины мира и реальности) и готовы ради этого жертвовать правдой.
Любопытное наблюдение — политический психолог Ф. Тетлок, долгое время изучавший прогнозы, которые выдавали политические эксперты, сумел даже собрать и систематизировать типичные «оправдания», к которым они прибегали, когда прогнозы не сбылись. Политолог мог заявить, что «случилось невозможное» или что он сделал «морально верную ошибку», или что «прогноз опередил свое время». Отметьте, что в исследовании Тетлока речь шла не про политиков, а про академических исследователей и отраслевых экспертов. Можно предположить, что у публичных политиков склонность к самооправданию еще выше, чем у политических экспертов.
Израильская военная и политическая элита отчаянно не верила, что Египет решится напасть. Они регулярно получали информацию, что власти Египта намерены вернуть себе Синайский полуостров и готовятся к войне. Однако они убедили себя, что президент Мухаммад Анвар ас-Садат не начнет войну до того, как завершит модернизацию своих воздушных сил. Потребовалось донесение агента разведки, получившего доступ к высшим эшелонам власти в Каире, чтобы переубедить израильское военно-политическое руководство.
Подобное нежелание изменять свои взгляды даже перед лицом военной угрозы — не новость для когнитивных психологов. Все мы в той или иной степени хотим избежать когнитивного диссонанса (дискомфорта от расхождения картины мира и реальности) и готовы ради этого жертвовать правдой.
Любопытное наблюдение — политический психолог Ф. Тетлок, долгое время изучавший прогнозы, которые выдавали политические эксперты, сумел даже собрать и систематизировать типичные «оправдания», к которым они прибегали, когда прогнозы не сбылись. Политолог мог заявить, что «случилось невозможное» или что он сделал «морально верную ошибку», или что «прогноз опередил свое время». Отметьте, что в исследовании Тетлока речь шла не про политиков, а про академических исследователей и отраслевых экспертов. Можно предположить, что у публичных политиков склонность к самооправданию еще выше, чем у политических экспертов.
Нетерпимость к потерям
Поведение президента Анвара ас-Садата также не новость — для поведенческих экономистов. Решения, которые он принимал, были похожи на действия человека только что проигравшего в карты крупную сумму и желающего отыграться. Так, во всяком случае, на это можно посмотреть через призму «перспективной теории рисков» — концепции, за которую Даниэль Каннеман в 2002 году получил Нобелевскую премию по экономике. Согласно перспективной теории, индивид начинает избегать рисков перед лицом возможной прибыли, и, напротив, становится крайне нечувствительным к риску в ситуации сильных потерь и идет на огромный риск, чтобы вернуть утраченное. Архетипический пример «избегания потерь» - игрок, который теряет крупную сумму и ставит на кон все, что у него осталось — в надежде отыграться. Причем речь, в первую очередь, может идти о восприятии ситуации, а не о реальных недавних потерях.
За несколько лет до войны Египет потерял Синайский полуостров и руководство страны не могло смириться с этой потерей. С точки зрения теории рационального выбора, ас-Садату следовало выждать некоторое время, довести модернизацию египетских вооруженных сил до конца, и только после этого начинать войну. Однако в своих глазах он был правителем, который отдал врагам «клочок родной земли», поэтому он не мог позволить себе ждать.
За несколько лет до войны Египет потерял Синайский полуостров и руководство страны не могло смириться с этой потерей. С точки зрения теории рационального выбора, ас-Садату следовало выждать некоторое время, довести модернизацию египетских вооруженных сил до конца, и только после этого начинать войну. Однако в своих глазах он был правителем, который отдал врагам «клочок родной земли», поэтому он не мог позволить себе ждать.
Геополитическая паранойя
Данные эволюционной и когнитивной психологии показывают, что большинство людей, в целом, куда более подозрительны, чем принято считать. В том числе это верно и для политиков.
Относительно недавно психологи выдвинули гипотезу о существовании специального психологического механизма, заточенного под обнаружение угрозы во внешней среде. Это явление получило название «сверхчувствительного механизма обнаружения действующей силы» (Hypersensitive agency detection device, HADD), работающего по принципу «лучше перестраховаться». Именно благодаря HADD первобытный охотник, услышав шорох в кустах, на всякий случай оборачивался и проверял, не крадется ли за ним тигр.
Любая сверхчувствительная система дает много ложнопозитивных результатов. В 9 из 10 случаев речь шла о порыве ветра, а не о хищнике.
Сейчас мы живем в других условиях, но первобытный механизм никуда не делся. Именно благодаря этому механизму в обществе возникают всевозможные теории заговора. И вообще случайные события в политике или экономике приписываются действиям злонамеренной силы. Действия механизма HADD в политике усиливается явлением, известным социальным и когнитивным психологам как фундаментальная ошибка атрибуции (FAE).
Если коротко, ее суть можно сформулировать следующим образом: пытаясь объяснить чужое поведение, мы непременно будем переоценивать личные факторы и недооценивать ситуативные. Политический психолог Даниэл Херадствейт, долгое время изучавший самый древний конфликт на Ближнем Востоке, показал, что обе политические силы находятся под сильным влиянием фундаментальной ошибки атрибуции. Враждебное поведение контрагента они объясняют «злой и порочной природой», а любая попытка пойти на встречу списывается на внешние ситуативные факторы («у него закончились ресурсы для войны, вот он и предлагает мир»). Важно понимать, что этому психологическому феномену подвержены обе стороны конфликта, что делает перспективы мира в регионе очень туманными.
Относительно недавно психологи выдвинули гипотезу о существовании специального психологического механизма, заточенного под обнаружение угрозы во внешней среде. Это явление получило название «сверхчувствительного механизма обнаружения действующей силы» (Hypersensitive agency detection device, HADD), работающего по принципу «лучше перестраховаться». Именно благодаря HADD первобытный охотник, услышав шорох в кустах, на всякий случай оборачивался и проверял, не крадется ли за ним тигр.
Любая сверхчувствительная система дает много ложнопозитивных результатов. В 9 из 10 случаев речь шла о порыве ветра, а не о хищнике.
Сейчас мы живем в других условиях, но первобытный механизм никуда не делся. Именно благодаря этому механизму в обществе возникают всевозможные теории заговора. И вообще случайные события в политике или экономике приписываются действиям злонамеренной силы. Действия механизма HADD в политике усиливается явлением, известным социальным и когнитивным психологам как фундаментальная ошибка атрибуции (FAE).
Если коротко, ее суть можно сформулировать следующим образом: пытаясь объяснить чужое поведение, мы непременно будем переоценивать личные факторы и недооценивать ситуативные. Политический психолог Даниэл Херадствейт, долгое время изучавший самый древний конфликт на Ближнем Востоке, показал, что обе политические силы находятся под сильным влиянием фундаментальной ошибки атрибуции. Враждебное поведение контрагента они объясняют «злой и порочной природой», а любая попытка пойти на встречу списывается на внешние ситуативные факторы («у него закончились ресурсы для войны, вот он и предлагает мир»). Важно понимать, что этому психологическому феномену подвержены обе стороны конфликта, что делает перспективы мира в регионе очень туманными.
Вывод
В тексте было перечислено лишь несколько примеров отклонений от парадигмы рационального выбора. Следует отметить, что речь идет не только и не столько о методологических проблемах ТМО, сколько о выводах и рекомендациях, на основании которых вырабатывается внешняя политика государства. Как было показано на примере конфликта Израиля и Египта, рекомендации, основывающиеся на моделях классической рациональности, могут очень сильно ошибаться. Именно поэтому встает вопрос о необходимости теоретического синтеза ТМО и когнитивной психологией и нейронаукой.
Levy, J. S. (2003) Applications of prospect theory to political science." Synthese, 135, 215-41. Heradstveit, D. (1981). The Arab-Israeli Conflict: Psychological Obstacles to Peace. New York, Oxford Univ Press
Как вам понравилась статья)?
____
Рекомендуем
Рекомендуем
____
Вас также может заинтересовать
Вас также может заинтересовать